Согласно ст. 83 Федерального закона от 2 октября 2007 г . № 229-ФЗ «Об
исполнительном производстве» арест дебиторской задолженности состоит в
объявлении запрета на совершение должником и дебитором любых действий,
приводящих к изменению либо прекращению правоотношений, на основании которых
возникла дебиторская задолженность, а также на уступку права требования третьим
лицам. О наложении ареста на дебиторскую задолженность судебный
пристав-исполнитель выносит постановление и составляет акт, в котором указывает
перечень документов, подтверждающих наличие дебиторской задолженности. В случае
необходимости производятся изъятие указанных документов и передача их на
хранение.
Указанная норма направлена на защиту прав и интересов
взыскателя в рамках исполнительного производства.
Однако, реализуя свои полномочия судебный
пристав-исполнитель не должен осуществлять действия, нарушающие основные
принципы законодательства Российской Федерации и способные нанести имущественный
вред третьим лицам.
Постановления пристава в отношении третьих лиц
Судебный пристав-исполнитель не вправе в рамках
исполнительного производства выносить постановления, касающиеся собственности
третьих лиц в смысле ст. 1 Протокола № 1 от 20 марта 1952 г . к Конвенции о защите
прав человека и основных свободах (заключена в Риме 4 ноября 1950 г .) и ст. 35
Конституции Российской Федерации (Определение Верховного Суда РФ №
305-КГ17-5770).
В рамках исполнительного производства судебным
приставом-исполнителем вынесено постановление, в котором в том числе было
указано, что общество как кредитор фирмы (должника) может исполнять требования
фирмы только путем перечисления денежных средств на счет управления Федеральной
службы судебных приставов Российской Федерации.
В материалах исполнительного производства содержались
документы, указывающие на то, что платежными поручениями общество в счет
исполнения обязательств по контракту осуществило перечисление на счета фирмы
денежных средств.
Посчитав, что указанные действия совершены обществом в
нарушение требований постановления, судебным приставом-исполнителем вынесено
постановление, в котором в частности определено: 1) обратить взыскание на
принадлежащее должнику право требования надлежащего исполнения обязательств по
оплате за фактически поставленные товары (дебиторскую задолженность) по
контракту в пределах остатка суммы задолженности должника по исполнительному
производству; 2) объявить запрет должнику, обществу, на осуществление действий,
приводящих к изменению, уменьшению размера имущественного права (дебиторской
задолженности), совершение любых действий по передаче соответствующих прав
третьим лицам, отчуждению имущественного права, подвергнутого аресту,
проведение зачета встречных однородных требований, уменьшение имущественного
права, подвергнутого аресту, при исполнении условий контракта, в пределах
остатка суммы задолженности должника по исполнительному производству; 3)
обязать общество до момента реализации права требования осуществлять
перечисление денежных средств в счет исполнения обязательств по контракту в
пределах остатка суммы задолженности должника по исполнительному производству
на депозитный счет управления Федеральной службы судебных приставов Российской
Федерации.
Общество обратилось в арбитражный суд с заявлением о
признании данного постановления незаконным.
Решением суда первой инстанции, оставленным без
изменения постановлениями суда апелляционной инстанции и арбитражного суда
округа, в удовлетворении заявления общества отказано.
Судебная коллегия Верховного Суда Российской Федерации
отменила названные судебные акты и удовлетворила требование общества по
следующим основаниям.
Меры, принятые приставом-исполнителем в соответствии с
оспариваемым постановлением, направлены на обеспечение имущественной
задолженности фирмы (должника) перед компанией. Следовательно, такие требования
могут быть обеспечены исключительно за счет имущества должника. К имуществу
должника может быть отнесено среди прочего и имущество, которое еще не
поступило в фактическое владение должника, но причитается ему на каком-либо
правовом основании. В частности, к имуществу должника могут быть отнесены права
требования должника в отношении третьих лиц, однако если исполненное по данному
требованию не будет составлять неосновательное обогащение должника.
В настоящем случае должник и общество (третье лицо)
связаны встречными обязательствами по договору купли-продажи. В соответствии с
данным договором право требования у кредитора оплаты поставленной продукции
возникает исключительно после встречного предоставления со стороны контрагента.
Согласно п. 1 ст. 408 ГК РФ обязательство прекращается
в результате надлежащего исполнения. Пункт 1 ст. 328 ГК РФ устанавливает, что
встречным признается исполнение обязательства одной из сторон, которое
обусловлено исполнением другой стороной своих обязательств. В соответствии с п.
1 ст. 486 ГК РФ покупатель обязан оплатить товар непосредственно до или после
передачи ему продавцом товара, если иное не предусмотрено ГК РФ, другим
законом, иными правовыми актами или договором купли-продажи и не вытекает из
существа обязательства.
Таким образом, исполнение фирмой обязанности по поставке
товара явилось бы встречным исполнением к исполнению обществом обязательств по
оплате товара. Платеж со стороны общества согласно условиям договора носил
характер авансового платежа, встречное предоставление от фирмы ко времени
вынесения приставом оспариваемого постановления общество не получило.
Следовательно, в данном случае оспариваемое постановление пристава касалось имущества, принадлежащего третьему лицу и не
поступившему в собственность должника в смысле ст. 1 Протокола № 1 от 20 марта 1952 г . к Конвенции о защите
прав человека и основных свободах (заключена в г. Риме 4 ноября 1950 г .) и ст. 35
Конституции Российской Федерации.
При таких обстоятельствах у судебного пристава
отсутствовали правовые основания для вынесения оспариваемого постановления.
Принятие постановления привело к нарушению права собственности третьих лиц,
следовательно, постановление является незаконным.